Глава из книги В.А. Юдина «Кимовск. История и современность»

Живая память…Такая память меняет мир и нас с вами. Она учит нас быть частью всеобщего великого потока, именуемого историей. Одна из самых трагических страниц ее страниц - Великая Отечественная война.

События и люди, близкое и далекое…

21 сентября * война вошла в Михайловку, на ст. Епифань «грубо, зримо». Вражеский самолет с большой высоты высыпал из люка восемь бомб. Первая взорвалась возле переезда (где сейчас переходной мост через железную дорогу), следующая попала в «красный» магазин (теперь церковь), третья взорвалась во дворе магазина, и дальше, в районе стадиона, взорвались остальные, оставив надолго глубокие воронки. В магазине в это время собралось много народу. 21 человек погиб в это первое «знакомство» наших земляков с войной. Потом бомбежки стали повторяться часто. Бомбили железную дорогу, станцию, переезды. Бомбежки были почти всегда ночными. Вначале сбрасывались осветительные бомбы на парашютах, а уж потом производилось прицельное бомбометание.

К концу осени 1941 года обстановка на левом фланге Западного фронта складывалась тяжелая. 50-я армия удерживала Тулу, но командующий 2-й танковой армией фашистов Гудериан начал обходить ее с юга, и Западный фронт загнул свой фланг, отходя к Серебряным Прудам. Юго-Западный фронт едва дотягивался до Скопина. Вот в это не защищенное войсками 150-километровое пространство и бросил Гудериан 10-ю, 25-ю и 29-ю механизированные дивизии при поддержке танков с намерениями выйти к Оке в районе Рязани.

20 ноября 1941 года немцы заняли г. Епифань, 21 ноября — станцию Епифань и поселок Михайловку. Путь на Рязань был свободен, но Гудериан осторожничал.

25 ноября 1941 года из окружения в районе Узловой выходил один из полков 239-й стрелковой дивизии полковника Мартиросяна. Воины отступали не в направлении отошедших к Серебряным Прудам наших войск, а значительно восточнее. Ночью на большаке, идущем от Дудкино на Венев, полк наткнулся на колонну фашистских войск, состоявшую из 110 автомашин. Нападение организовали одновременно на всю колонну. Не только ни одна машина не уцелела, но и ни один фашист не ушел оттуда живым. Трое суток немцы вывозили и хоронили своих солдат. Много погибло офицерского состава. Обозленные фашисты, взяв в плен восемь наших солдат, повесили их на ветле в д. Дудкино. Среди солдат была девушка-медсестра.

Живая память…Такая память меняет мир и нас с вами. Она учит нас быть частью всеобщего великого потока, именуемого историей. Одна из самых трагических страниц ее страниц - Великая Отечественная война.

События и люди, близкое и далекое…

21 сентября война вошла в Михайловку, на ст. Епифань «грубо, зримо». Вражеский самолет с большой высоты высыпал из люка восемь бомб. Первая взорвалась возле переезда (где сейчас переходной мост через железную дорогу), следующая попала в «красный» магазин (теперь церковь), третья взорвалась во дворе магазина, и дальше, в районе стадиона, взорвались остальные, оставив надолго глубокие воронки. В магазине в это время собралось много народу. 21 человек погиб в это первое «знакомство» наших земляков с войной. Потом бомбежки стали повторяться часто. Бомбили железную дорогу, станцию, переезды. Бомбежки были почти всегда ночными. Вначале сбрасывались осветительные бомбы на парашютах, а уж потом производилось прицельное бомбометание.

К концу осени 1941 года обстановка на левом фланге Западного фронта складывалась тяжелая. 50-я армия удерживала Тулу, но командующий 2-й танковой армией фашистов Гудериан начал обходить ее с юга, и Западный фронт загнул свой фланг, отходя к Серебряным Прудам. Юго-Западный фронт едва дотягивался до Скопина. Вот в это не защищенное войсками 150-километровое пространство и бросил Гудериан 10-ю, 25-ю и 29-ю механизированные дивизии при поддержке танков с намерениями выйти к Оке в районе Рязани.

20 ноября 1941 года немцы заняли г. Епифань, 21 ноября — станцию Епифань и поселок Михайловку. Путь на Рязань был свободен, но Гудериан осторожничал.

25 ноября 1941 года из окружения в районе Узловой выходил один из полков 239-й стрелковой дивизии полковника Мартиросяна. Воины отступали не в направлении отошедших к Серебряным Прудам наших войск, а значительно восточнее. Ночью на большаке, идущем от Дудкино на Венев, полк наткнулся на колонну фашистских войск, состоявшую из 110 автомашин. Нападение организовали одновременно на всю колонну. Не только ни одна машина не уцелела, но и ни один фашист не ушел оттуда живым. Трое суток немцы вывозили и хоронили своих солдат. Много погибло офицерского состава. Обозленные фашисты, взяв в плен восемь наших солдат, повесили их на ветле в д. Дудкино. Среди солдат была девушка-медсестра.

Расстреляли председателя сельсовета Е. С. Ширяеву, вначале на ее глазах заколов сына штыком; расстреляли секретаря сельсовета Радюкину, коммуниста Соломатина и председателя Липовского сельсовета Половинкина.

В Двориках (ул. Первомайская, 18), где находился штаб одного из полков 10-й механизированной дивизии фашистов, врасплох захватили советского разведчика. Ничего не добившись, фашисты расстреляли его посреди улицы. Жители похоронили его за огородами (теперь улица Луговая). Елену Михайловну Панферову расстреляли дома, с грудным ребенком на руках. Остались семеро сирот. Расстреляли Д. И. Сафронова, пятнадцатилетнего Алешу Воронкова (в кармане у него нашли патроны); расстреляли Василия Алексеева, отказавшегося выйти на работу, так как был болен. Расстреляли в Михайловке конюха и больного старика. В д. Дудкино расстреляли 10 жителей. Всего 79 граждан были убиты фашистами.

За 18 дней было разорено все сельское хозяйство района. Для примера, в с. Краснополье погиб весь скот (в том числе знаменитая свиноферма), птица, пчелы, угнаны лошади, взорваны кирпичный и черепичный заводы, крупорушка, маслобойка, большая часть домов в селе была сожжена.

В районе сожжено 44 школы, 333 общественных постройки, 3463 дома. От д. Белоозеро осталось только три недогоревших дома. Деревня Наталинка сгорела полностью. Южнее Епифани были сожжены все деревни. Людей выгоняли из домов за Дон, обливали дома керосином и поджигали. Тех, кто бежал тушить пожар, расстреливали.

23 ноября немцы заняли г. Михайлов, а 25 ноября — с. Захарово, в 30 километрах от Рязани. Для закрытия этого участка фронта, недопущения захвата фашистами Рязани и участка железной дороги Коломна — Рязань, которая соединяла Москву с Южным фронтом, с Ростовом, срочно была переброшена 10-я резервная армия, только что созданная и еще не полностью вооруженная и оснащенная всем необходимым. Командовал этой армией генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков. Как он пишет об этом в книге «В Московской битве», армии не хватало даже стрелкового оружия, радиостанций и средств проводной связи, средств передвижения, артиллерии. Не было ни одного танка, самолетов. В бой вводились из девяти дивизий только лучше вооруженные. На подготовку армии в 100 тысяч человек, набранной в основном из резервистов, было предоставлено всего 15 дней. Больше обстановка не позволяла. Выгружаясь на платформах в районе Рязани, солдаты сразу шли в бой, совершая при сильном морозе и глубоком снеге многокилометровые марши. Но немцы не ждали серьезного наступления наших войск, и этим частично были обусловлены первые наши успехи.

6 декабря 1941 года в 6.00 началось наступление 10-й армии. Еще в пути были железнодорожные эшелоны с последними воинскими частями, а первые эшелоны уже били врага. 330-я стрелковая дивизия 7 декабря освободила Михайлов — первый освобожденный город в Московской битве, 9 декабря 328-я стрелковая дивизия под командованием П. А. Еремина освободила с. Гремячее. Ночью 9 декабря 324-я стрелковая дивизия подошла к Дудкино, и ее разведчик Иван Лукьянович Барышев доложил командиру сведения и о восьми повешенных наших солдатах. Утром в своем первом бою воины 324-й стрелковой дивизии не дали пощады врагу, гнали его до самого Дона. Но враг оказывал серьезное сопротивление. В с. Гранки, лежащем на пути наступления 324-й стрелковой дивизии, в двух братских могилах покоится прах тех, кто нес освобождение жителям района. Ночью на рубеж атаки незамеченным подошел 1086-й стрелковый полк 323-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Иван Алексеевич Гарцев. 1086-м стрелковым полком командовал майор Александр Александрович Богданов. По приказу полковника Гарцева 1086-й стрелковый полк должен был занять ст. Епифань и дальше наступать на с. Люторичи, расположенное на более высоком, правом берегу Дона. Богданов для обеспечения внезапности приказал громко не разговаривать и не курить. Немцы выход полка на рубеж атаки проспали. И, когда наши бойцы на рассвете поднялись в атаку, заработал крупнокалиберный пулемет. Но первыми же выстрелами из 120-мм миномета пулемет был разбит, и солдаты второго батальона лейтенанта Харламповича ворвались в Дворики и продолжали наступление на ст. Епифань. В Двориках горел дом, в котором был штаб полка фашистов. Часть солдат Харлампович оставил гасить пожар и помочь спасти имущество. Стены дома № 18 спасли, а дом №16 сгорел полностью со всем скарбом.

Первому батальону старшего лейтенанта Черных было приказано обойти Михайловку справа и выйти в район ул. Бессолова.

Третий батальон старшего лейтенанта Зотова должен был обойти Михайловку слева через село Карачево и выйти на дорогу, ведущую на поселок Епифань. Зотов своевременно выполнил маневр и поставил 45-миллиметровую пушку прямо на дороге в Епифань за Карачевским лесом.

После недолгого боя на улицах поселка и на станции фашисты на трех машинах попытались прорваться по дороге на Епифань. Первым же снарядом пушки у первой машины был разбит мотор, вторая, пытаясь объехать разбитую, опрокинулась в кювет. Немцы, плотно сидевшие в кузовах, кинулись через лес в сторону д. Каменки. Уйти удалось немногим.

Построив полк в саду (теперь территория парка), майор Богданов отдал приказ наступать на с. Люторичи. Немцы успели подготовиться, и бойцам, преодолевавшим глубокий снег, тащившим на себе оружие, боеприпасы, пушки, нужно было выйти к Дону. А фашисты били с более высокого берега прицельно из крупнокалиберных пулеметов и минометов. И если ст. Епифань полк взял без потерь, здесь потери были ощутимыми. Чтобы их уменьшить, нужно было быстрее выйти к Дону, в мертвое, непростреливаемое пространство и, не снижая темпа, двигаться вперед.

Позже был получен приказ переместиться влево, ближе к Епифани, в район сожженной д. Белоозеро. Задачу эту можно было осуществить только ночью. Полк потерял на рубеже Дона 83 человека убитыми.

1086-й стрелковый полк 323-й стрелковой дивизии в тяжелом бою освобождал с. Краснополье. Третий полк этой дивизии отстал еще при перевозках армии в районе Рязани.

Епифань стоит на высоком холме, под холмом — Епифаново болото и луг, долина реки Лютой. Зимой каждый человек на снегу виден за несколько километров. 10-я моторизованная дивизия фашистов, взорвав вокруг Красной площади все каменные двухэтажные дома, превратила все, что осталось, в дзоты.

Ночью в расположение 1086-го стрелкового полка пробрался мальчишка из д. Лупишки. Он рассказал, что фашисты обливают керосином дома и собираются их сжечь. Старики прислали его к командиру. Богданов решил, не дожидаясь утра, атаковать деревню ночью. Выйдя незамеченными к огородам, с криками «Ура!» ворвались солдаты 1086-го стрелкового полка в деревню. В коротком ожесточенном бою фашисты были перебиты, а часть бежали за Дон к с. Козлово. Деревня была спасена, внезапность позволила избежать больших потерь. Утром полк перешел в атаку и освободил с. Козлово.

Я клянусь: не ворвется
Враг в траншею мою.
А погибнуть придется,
Так погибну в бою.
Чтоб смотрели с любовью
Через тысячу лет
На окрашенный кровью
Мой партийный билет,
- написал младший лейтенант Потемкин, участник боев за пос. Епифань. Он погиб в 1942 году.

13 декабря к Епифани прибыл генерал-лейтенант Голиков с членами военного совета фронта, приказал прекратить атаку, батальонам 1088-го стрелкового полка изменить направление атаки и атаковать Епифань с юга. Тем временем южнее Епифани успешно продвигались полки 326-й стрелковой дивизии, уже перешедшей Дон. Это позволило произвести атаку там, где Епифань не имеет господствующих высот и где труднее организовать эффективную оборону. В 12 час. 30 мин. 13 января 1088-й стрелковый полк пошел в атаку и ворвался в Епифань, завязав уличные бои. Немцы, боясь окружения (так как 1086-й стрелковый полк уже грозил перерезать дорогу на Богородицк и с севера входил в Епифань), бросив технику и снаряжение, бежали из города. К 15 часам 13 декабря Епифань была освобождена, но далось это дорогой ценой. Горел каждый деревянный дом, каменные были взорваны.

В братской могиле Епифани числилось 398 погибших воинов. Когда позднее искали родственников одного из них, Шевченко Григория Ивановича, наткнулись на него самого. Он, оказывается, так был изранен, что его посчитали мертвым, забрали у него документы и записали, что похоронен в братской могиле в Епифани. Похоронная команда, сносившая убитых к могиле, определила, что Шевченко жив. Его занесли в дом, где лежали раненые. Когда отправляли раненых в госпиталь, старушка сказала: «Этого хоть не трожьте, дайте ему спокойно умереть». Старик на нее набросился: «Ты что, старая! Еще живой будет, еще героем будет!» «Я хотел бы поклониться этому старику, предрекшему мою судьбу»,— сказал Г. И. Шевченко. Второй раз он был похоронен в Сталинграде, а в Берлине ему взорвавшимся рядом фаустпатроном так повредило руку, что ее пришлось отнять. Жил он под Киевом. Когда Киев освободили, то домой пришли два извещения о смерти и письмо от живого Г. И. Шевченко. Герой Советского Союза гвардии капитан Г. И. Шевченко после войны окончил юридический институт.

У полковника Марченко из 324-й стрелковой дивизии дома хранятся три мемориальных доски с могил, в которых он похоронен.

Когда совет ветеранов 324-й стрелковой дивизии проезжал в 1975 году по местам боев, то в с. Люторичи, которое они

освобождали, искали на мемориальной доске фамилию младшего политрука М. И. Зака. Будучи окруженным фашистами, он взорвал себя противотанковой гранатой. 22 фашистских трупа насчитали, когда освободили это место. Домой сообщили, рассказали о его героических делах и послали извещение о смерти. Но документов в штаб никаких не попало. И через некоторое время приходит извещение о смерти, в котором записано, что он не «погиб смертью храбрых», как было в первом, а «пропал без вести». И только в 1975 году однополчане помогли восстановить истину. Фамилия М. И. Зака была выбита на мраморной плите братской могилы.

В 1942 году в Михайловку пришло извещение о смерти Н. Н. Мельникова. Жена выплакала все глаза, и вдруг он приезжает домой на поправку после госпиталя. Следом приходит письмо, написанное из госпиталя. Радость была неописуемой. Н. Н. Мельников снова уезжает на фронт, а вскоре домой опять приходит похоронка. Два раза чудес не бывает. Жена снова в слезах, но он опять возвращается домой после госпиталя. Он воевал до конца войны, но больше извещений о его смерти не приходило.

Страдали от войны и люди, и города, и села. Откатилась на Запад передовая, но еще почти целый год станция Епифань была в досягаемости немецких самолетов, которые ее время от времени бомбили. В Карачевском лесу развернулась авиационно-ремонтная база. Возле леса на поле образовался аэродром. Здесь же тренировали парашютистов даже после войны.

Епифань пострадала больше всех городов, освобожденных в Московской битве. Об этом рассказывалось в кинофильме «Разгром немцев под Москвой», показанном в первый раз в 1943 году. Район продолжал называться Епифанским, но районный центр пришлось перенести в нос. Казановка, где работали шахты и было больше возможностей разместить районные учреждения.

В Михайловке оказались взорванными более значительные здания и почти все крупные объекты на железной дороге, и без того малочисленные, которые были необходимы для экономики района: электростанция, мельницы, крупорушка, элеватор, аптека, здание станции, почта и ряд домов.

Еще одно злодеяние совершили фашисты в Кимовском районе: они сожгли больницу — бывший особняк Ладыженских и заново построенный роддом. Нового помещения не было. Больница разместилась в бывшем заразном бараке, стоявшем примерно на месте кафе «Незабудка» (теперь оно называется кафе «Блюз»).

Несмотря на разруху, уже в январе 1942 года из поселка отправляли обоз с продуктами для фронта. Район шефствовал над госпиталем в городе Скопине. В том же году поселок подготавливали к круговой обороне на случай нового прорыва вражеских войск. Строили укрепления.