Сайт использует cookie
На сайте используются cookie-файлы и другие аналогичные технологии. Если, прочитав это сообщение, вы остаетесь на нашем сайте, это означает, что вы не возражаете против использования этих технологий.
Сайт использует cookie
Cookie Settings
Cookies necessary for the correct operation of the site are always enabled.
Other cookies are configurable.
Essential cookies
Always On. These cookies are essential so that you can use the website and use its functions. They cannot be turned off. They're set in response to requests made by you, such as setting your privacy preferences, logging in or filling in forms.
Analytics cookies
Disabled
These cookies collect information to help us understand how our Websites are being used or how effective our marketing campaigns are, or to help us customise our Websites for you. See a list of the analytics cookies we use here.
Advertising cookies
Disabled
These cookies provide advertising companies with information about your online activity to help them deliver more relevant online advertising to you or to limit how many times you see an ad. This information may be shared with other advertising companies. See a list of the advertising cookies we use here.
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ
Логунов

АЛЁША СНОПОК

Алёша Снопок — добрая душа. Кто только из деревенских ребятишек не катался с ним на тракторе! Увидит он на дороге или на лугу какого-нибудь карапуза, обязательно остановится:
— Садись, прокачу!
А того уговаривать не надо, мигом вскарабкается в кабину. И помчатся они на колхозный двор или в поле.
Чаще других встречается ему на пути первоклассник Филя. Прошлым летом он всё с командированным шофёром катался, а когда тот уехал, стал за Алёшей ходить по пятам. Рубаха у мальчишки всегда нараспашку, штаны на коленках пузырями... А глаза доверчивые, приветливые.
Алёша и сам рос таким же. Бывало, едва травка пробьется весной, а он уже босиком бегает. Мать, конечно, ворчит на него: «Ты что это выдумал, простудиться захотел?» А Алёше жалко было первую травку каблуками притаптывать. Он даже в школу ходил босиком, а сандалии носил вместе с книжками в портфеле.
Любимым предметом у него была ботаника, а любимым растением горох. В какой карман ни сунет руку, везде у него горох. «Снопок, дай горошку!» — ребята, бывало, просят. И он всех оделял.
Но Алёша носил с собой горох не только для угощения. Он не мог спокойно видеть пустое место на земле: обязательно сделает хворостиной ямку и горошину посадит. Вот и росли Алёшины горохи по всей деревне — возле школы вдоль дороги, на пустырях... А вокруг его избы горох вырастал сплошным зелёным кольцом: и на изгородь карабкается, и возле стен по верёвочкам вьётся. До самой крыши добирался! Посмотрят люди со стороны — не изба, а зелёный дворец. В таком впору только сказочному царю Гороху жить.
— Быть тебе агрономом, Снопок! — предсказывали односельчане.
А он годам к тринадцати неожиданно увлёкся техникой.
Научился водить отцовский трактор, чинил ребятам велосипеды, а однажды собрал из старых запчастей небольшой насос — школьный огород поливать.
Как-то облюбовали они с ребятами старенький тракторишко, который уже отслужил свой век и сиротливо стоял во дворе колхозной мастерской. Заявились гурьбой к председателю и попросили отдать трактор в школу.
— Да зачем вам эта груда железок, для баловства, что ли?— недоумевал председатель.
— А мы его оживим! — Алёша вперёд выступает.
Окинул председатель взглядом худенькую фигурку паренька, спутанные, давно не стриженные волосы, которые лежали на его голове соломенными прядками, подумал о чём-то, улыбнулся.
— Ишь ты какой... «оживим»! Ладно, забирайте трактор. Если оживите да ещё водить научитесь, премию дам.
— А назад его у нас не заберёте?
— Ну зачем же. Передаю в полную вашу собственность
В школьную мастерскую привезли списанный трактор на буксире. Всё лето учитель труда, Алёша и еще несколько ребят «колдовали» над ним. Клепали, паяли, меняли запчасти. Узнав о ребячьей затее, стал захаживать к школьникам кузнец Старый Иван, советовал, что и как лучше сделать. И к осени трактор снова ожил!
Правда, заводился он с трудом. Сначала долго и протяжно выл, а потом фыркал, вот так: у-у-у-у-у... х-ты, х-ты, х-ты. Ребята и прозвали его: трактор марки «Ух-ты!». Но зато и покатались они на нём! И не только катались: картофельные грядки на школьном огороде распахивали, капусту возили в овощехранилище...
После десятилетки Алёша стал трактористом. Работал он на новеньком тракторе «Беларусь». Носится на нем по полевым дорогам, как на большой ярко-синей птице—так и перелетает через все канавки и ухабы.
— Алёша, а моя мамка говорит, что в тебе молодая сила играет, вот ты и лётаешь на тракторе, как угорелый,— поделился с ним простодушный Филя.
Тракторист засмеялся:
— Дело не в силе. Быстро едешь — меньше горючего расходуешь.
Филя задумался, потом недоверчиво посмотрел на тракториста: не разыгрывает ли он его?
— Не веришь?— обернулся к мальчику Алёша,— Ну, как бы тебе объяснить... Вот возьми булочку, ешь её и иди по дороге. Потом, когда съешь, вернись на прежнее место и начинай есть ещё одну такую же булочку. А сам бегом беги. Пока вторую булочку доешь, намного дальше убежишь, чем в первый раз, правильно? Так и трактор...
— Ох и придумщик ты, Алёша!
— Кто я? Да у меня каждое слово взаправдашнее.
Однажды поехал Алёша обрабатывать культиватором дальнее поле, на котором должны были сеять горох. Филя тоже с ним напросился. Ехали-ехали по полевой дороге, а вокруг всё пашня да пашня.
— Пусто как...—Филя говорит.
— Это в поле-то пусто?— удивился Алёша.— Смотреть не умеешь. Гляди-ка, мамонты!
— Где? — Филя глаза таращит.
— Да вон, у дороги...
Смотрит Филя, а там и правда, точно мамонты, дремлют прошлогодние соломенные стога, греют свои крутые бока на солнышке.
Потом они слушали жаворонков. Видели суслика. Повстречали зайца с клочками старой шерсти на боках.
— Здорово, Косой! — крикнул Алёша.
Но заяц, не оглядываясь, промчался к соседнему перелеску.
— Ишь, застеснялся... Шубка-то у него драная, ещё облинять не успел. А то бы он остановился, это мой знакомый заяц.
Вертит Филя головой налево и направо: поле-то, оказывается, живое! Хотя и не засеянное ещё.
А тракторист продолжал рассказывать:
— Вчера я приезжал сюда под вечер, и знаешь кого встретил? Царя Гороха!
— Какого ещё царя Гороха?
— Самого настоящего. Сам подумай: где же ему и быть, как не на гороховом поле. Знаешь, Филя, вылез я из трактора, стою и думаю: как же завтра работать-то? Наверняка ночью дождик пойдёт: небо нахмурилось, тучки везде разбросаны, точно копны старой соломы. Иду по краю поля, задумался... И вдруг чуть не столкнулся со старичком нос к носу! Он тоже по краю поля ходил. Гляжу и дивлюсь: какой-то старичок невзаправдашний. Мундир на нём зелёный, а на мундире пуговицы в четыре ряда и все мелкие, как горошины. А сам приземистый такой, круглый и тоже весь зелёный — и руки, и лицо, и длинные усы...-А на кончиках усов белые цветочки, точно две бабочки сидят. Ну, я, конечно, не испугался, а оторопь, чую, берет. Но виду не подаю.
«Здравствуй, дедушка,— говорю,—Погода-то какая не-важная... А мне завтра это поле надо культивировать, да после дождя-то сюда и не влезешь. Утонешь вместе с трактором».
«Добрый вечер, Алёша, добрый вечер,— старичок мне отвечает,— Подожди минутку, я и сам беспокоюсь о том же...»
Чудно мне стало: ну и оказия... даже имя мое знает! А зелёный старичок махнул ладошкой (не мешай, дескать) и забормотал что-то. Слышу, вроде стихи читает:
Я на небушко взойду —
Вмиг порядок наведу:
Размету дорожку,
Посыплю горошку,
Положу краюшку хлеба —
Вот и станет ясным небо!
Пошептал, пошептал — и исчез. Возвращаюсь я домой и всё думаю: чего только в поле не пригрезится! Да особенно вечером...
Подъезжаю к деревне, взглянул на небо, а оно, не поверишь, чистое-чистое! Ни соринки на нём, ни пылинки. Только звёзды вдоль Млечного Пути, как горох, рассыпаны. Пусто так, будто их горстями накидали. И краюшка хлеба — месяц— рядышком лежит. Тут я и вспомнил: как стихи-то царь Горох бормотал:
«Посыплю горошку,
Положу краюшку хлеба...»
Всё ведь сделал, как говорил! Ишь, какая славная погодка установилась. Вот мы сегодня и поработаем, а?
Рассказывает Алёша, а сам на мальчика поглядывает: слушает ли? Филя слушал, да ещё как: и уши и глаза нараспашку. И довольный Алёша, подмигнув ему, продолжал:
— Но это ещё не всё... В кабине-то я свёрток нашёл. Развернул газету, а там пироги с горохом. Вкусны — прямо царские! Да вот сам попробуй, они у меня ещё остались.
И Алёша вынул из свёртка румяный пирожок с гороховой начинкой, подал мальчику. Откусил Филя — и правда, вкусно. И невдомёк ему, что пироги-то Алёша из дому прихватил.
Целый день они пробыли в поле. Едут из края в край, а пашне и конца не видно. Трактор двигался ровно, неторопливо, а сзади него поскрипывал культиватор: рыхлил блестящими дисками землю, подрезал корни сорняками. Алёша и Филе дал трактор поводить, только поверх его рук положил на штурвал свои.
Здесь же, в поле, и обедали. Съели все пироги с горохом, выпили весь чай из термоса. Филя даже уснул на соломе возле стога. Накрыл его Алёша фуфайкой: умаялся, работничек, ишь как посапывает...
Домой возвращались уже в сумерках.
— Алёша, а где же сейчас-то царь Горох?— спросил Филя.
Тракторист взглянул на его чумазое лицо, хотел улыбнуться, но сдержался и серьёзно отвечал:
— Где-нибудь в другом месте людям помогает. Куликово поле большое...
Задумался Филя. Ему вдруг очень захотелось сделать что-нибудь сказочное. Но ничего подходящего в голову не приходило. И он, распрощавшись с Алёшей, побежал на речку. Там мальчик долго и старательно умывался, тёр песком грязные руки, приглаживал лохматые волосы на голове.
«Приду домой чистый-пречистый! — радостно думал он,— Вот мамка удивится... Скажет: ну и Филя! Всегда зачучканный с улицы приходит, а тут на тебе —как огуречик!»
А в ушах его всё ещё стоял басовитый гул трактора, в который вплетались зелёными травинками свист сусликов, песни жаворонков и добродушный голос его нового друга — Алёши Снопка.